О прямом эфире с президентом, действиях Навального и социальных  противоречиях в выступлении Олега Морозова на пресс-конференции в КФУ.

Прямой эфир с президентом состоялся в 15-ый раз, и в этом уже есть элемент некой политической традиции. А ведь нигде в мире до сих пор нет его аналогов. Путин просто выходит без готовых записей и напрямую общается с самыми разными людьми. Часто я слышу мнение, что прямая линия - полностью постановка. Постановочная часть, безусловно, есть, ведь сюжеты для эфира заранее готовили. Но я не допускаю тотальной режиссуры, это просто невозможно. Разве остались какие-нибудь острые вопросы, на которые Путин не ответил? Низкие пенсии и заработные платы, разваливающееся жилье, свалки и закрытые больницы - был представлен весь спектр общественных проблем. Просто за 15 лет мы привыкли к тому, что наш президент четыре часа сидит перед камерами и отвечает на все вопросы населения, хотя это уникальный формат.

Эта встреча в очередной раз проходила в очень критический для страны момент. С одной стороны, мы наблюдаем высочайшее доверие к президенту. Его рейтинг по самым разным оценкам составляет свыше 80% в результате так называемого Крымского консенсуса. С другой стороны, уровень доверия к региональным лидерам меньше примерно на 40 пунктов. Это было видно по вопросам, которые задавали граждане: «Вы, Владимир Владимирович, говорите и делаете так, а вот что творится у нас на самом деле». И будем честны – мы еще никогда экономически так не падали, как падаем последние три года. Сейчас у нас самая глубокая рецессия, хотя мы начали понемногу выбираться из нее. К тому же, мы никогда не находились в такой сложной внешней обстановке, как это есть сегодня. Нас буквально обложили со всех сторон, пытаются опрокинуть все наши международные проекты, а санкциями хотят отрезать от современных технологий.

Особенность этой встречи в том, что до президентских выборов такого формата общения с народом больше не будет. Если представить, что Путин идет на следующие выборы, то прошедшая встреча поможет ему выйти к людям с той программой, которая им нужна. Ему же надо понимать, чего хочет страна, а люди откровенно рассказали о том, что у них “болит”. Также прямой эфир – это аргумент в разговоре с исполнительной властью. Он помогает президенту определить свою картину мира. Есть миф, что президент сидит наверху и знает обо всем в стране. На самом деле к нему в кабинет приходят эксперты и министры, показывают отчеты о проделанной работе, и Путин им верит, ведь они - эксперты. Но вопросы от населения показали, что программы на самом-то деле не выполняются. Таким образом, прямая линия позволяет поставить соответствующие задачи перед исполнительной властью.

На мой взгляд, мы сейчас входим в стадию обострения многих противоречий в общественно-политической, экономической сферах. Причины я уже назвал, но есть еще один аспект. Сегодня в политическую жизнь вступает новое поколение, у которой нет памяти ни о СССР, ни о 90-х, которые для нас стали колоссальным уроком по реформированию страны. Они вошли в сознательную жизнь уже в благополучные нулевые годы. А в политологии есть один закон: революция никогда не происходит в нижней точке падения экономики и благополучия граждан.  Когда все рушится, люди борются за жизнь, им нет дела до власти. Обострение происходит, когда соединяются две ситуации. Первая – это снижающееся благополучие населения, которое было на протяжении долгого времени. Вторая – накопление в обществе очевидных проблем вроде коррумпированности власти.

Нынешняя ситуация – как учебник по революции, все факторы сложились. Все это очень хорошо ложится на слух нового поколения, и я понимаю, что оно совершенно справедливо выходит к власти с определенными требованиями. Но плохо то, что оппозиция не ушла с улиц, не стала оппозицией программной, идеологической и не представлена нигде. С одной стороны, её представители говорят, что их никуда не впускают. С другой стороны, когда им задают резонный вопрос «Что я от тебя как гражданин получу?», оказывается, что их лидер не может ничего ответить. Если оппозиция хочет сменить власть, то она должна давать точные ответы на то, кто будет новым руководителем, и что он будет делать? Когда говорят «Кто угодно, только не эти», меня это не вдохновляет - на Украине так и сделали, и что они получили в итоге?

С Навальным я лично не знаком. Никакой стратегии выращивания Навального как оппонента не было и быть не могло. Я признаю, что он очень хорошо владеет интернетом и сетями, достаточно умело использует инструменты по работе со сторонниками и формирует некую сектантскую веру в лидера. Его последователи считают, что он говорит правильные вещи и верят ему во всем. А так ли он хорошо разбирается в теме, никого не интересует. Когда у него спросили про национальную особенность в Татарстане и ситуацию с Татфондбанком, выяснилось, что он не владеет такой информацией. Я вижу проблему Навального в том, что он игрок, который борется исключительно на протестной поляне. Как он поведет себя, когда придет время принимать решения, никто не знает. Мне кажется, что ему просто нравится играть в бою, который создает для него политический успех, но выходить из него и принимать конкретные решения он не собирается. Если это на самом деле так, то меня все устраивает. Ведь власть эффективна тогда, когда она успешно работает в условиях оппозиции. С моей точки зрения, Путин по всем признакам пока что вне конкуренции.  

Олег Морозов - член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, представитель Республики Татарстан. В 1976 году с отличием окончил историко-филологический факультет Казанского государственного университета.