Выпускница Института массовых коммуникаций и социальных наук КФУ Алина Хусаинова три с половиной года работает редактором на телеканале “Россия 24”. Сообществу выпускников Alma Mater она рассказала, какие суеверия есть у журналистов, чем полезен разумный эгоизм и заменит ли Инстаграм телевидение.

Алина Хусаинова, редактор отдела сбора и подготовки информации по городам РФ и странам СНГ на телеканале “Россия 24”.

Алина, как начиналась ваша карьера в журналистике?

Я всегда хотела быть журналистом. В семь лет спросила у мамы, куда пойти учиться, чтобы работать в телевизоре. Она ответила, что нужно идти на журналиста. В старших классах я пыталась найти какие-то кружки, чтобы подготовиться к поступлению, но на тот момент их было не очень много. В итоге я ходила в “Тин-клуб” на ТНВ, а потом поступила на журфак. В университете в рамках практики я писала для газеты “Казанские ведомости”, потом три месяца работала на студенческом телеканале Univer TV. А на 4 и 5 курсе работала в ГТРК “Татарстан”. Получив диплом, я уехала в Москву.

С чем было связано это решение?

Просто я хотела в Москву, работать на федеральном уровне. Поэтому у меня не было вопросов - ехать или нет. Я просто взяла диплом, отработала здесь Универсиаду и уехала искать работу в столице. В итоге устроилась в газету “Вечерняя Москва”. Проработала там три или четыре месяца. Позже от коллег из ГТРК я узнала о том, что на “Россию 24” в региональный отдел нужен редактор. И вот три с половиной года я работаю на этом телеканале.

Что было сложно при поиске работы?

Сложность была в том, что во время учебы в университете мне не хватило изучения иностранного языка. У меня было два года французского, но мне кажется, что для журналистов любого направления язык должен быть пять лет. И лучше, чтобы языка было два, хотя это, наверно, утопия. К сожалению, у меня не очень хороший английский, и я чувствую, что мне чего-то не хватает. Конечно, я могу и без знаний английского получить интервью, но все-таки иностранный язык очень важен.

C помощью каких инструментов или программ вы подтягиваете свой уровень английского?

Английский я изучаю самостоятельно, занимаюсь по учебникам.

Может это смешно, но я сижу в программе Lingualeo.

Если на работе спокойный день, то у меня в одном окне открыта новостная лента, а в другом - Lingualeo.

А как проходит ваш рабочий день?

Мой рабочий день начинается в 9.30. Я прихожу на работу и получаю план на день. Его готовит специальный отдел, работающий с новостями, которые случатся, условно, завтра. В плане прописано несколько пунктов. Допустим, там написано, что в Иннополисе проходит мероприятие, которое нам интересно. Значит, наши продюсеры уже накануне созвонились с местными телекомпаниями и попросили их туда поехать. По итогам работы съемочной группы мы получаем видео или готовый сюжет. Далее мы отдаем этот материал в эфир. В какой-то степени мы координируем новости со всей России. Если на месте событий никого нет, то мы ищем возможности получить оттуда видео. К примеру, мы часто используем youtube, на нашем канале большой процент видео именно оттуда, со ссылкой на авторов, конечно. Потому что видео с youtube - это оперативная информация, то, что сняли на месте происшествия.

В конце дня я торжественно вручаю темы моему коллеге-сменщику.

Вне работы я  не смотрю телевизор, у меня его просто нет.

Смотрю его, только когда происходит что-то чрезвычайное.

Почему вы не смотрите телевизор?

Это надоедает, хочется отвлечься. Когда я смотрю телевизор, я вижу какие-то технические моменты, ошибки. Я говорю: “Смотрите, он сделал так-то”. Мне говорят: “Алина, ты с ума сошла, ты разговариваешь с телевизором!”. А я разговариваю с коллегами. Представьте, что вы видите работу своих коллег в режиме онлайн, вы тоже будете их комментировать.

Не хотите работать ближе к экрану? Ведущей, например?

В ГТРК у меня был опыт работы корреспондентом. И мой нынешний график работы неделя через неделю позволяет мне в свободные дни заниматься корреспондентством. Я периодически выезжаю на съемки и снимаю сюжеты для “Россия 24” и “Россия 1”.

А что вам ближе: работа корреспондента или редактора?

Работа редактором на таком большом телеканале, в таком оперативном режиме позволяет узнать всю кухню изнутри. Сейчас я разбираюсь в передающих устройствах, знаю детали каждой аппаратуры. Я знаю, как писать тексты, как их править, и как работает выпускающая бригада. Я знаю все тонкости, которые происходят в прямом эфире. Для меня это очень полезный опыт. Если я дальше буду работать корреспондентом, то мне будет гораздо проще. Также я делаю прямые включения корреспондентов с места событий, и участвую в монтировании. Поэтому в моем случае это - тоже журналистика. Да, она не на месте событий, но это та должность, без которой такой канал как “Россия 24” не будет работать.

Насколько специфика работы на федеральном канале отличается от регионального?

Отличаются скорость и подход к работе. Но, в принципе, большой разницы я не вижу.

Не могу сказать, что в Москве есть что-то, чего нет в Казани.

Разница просто в уровне.

Какие самые необычные истории случались с вами за время работы журналистом?

Была такая ситуация: на празднике “Каравон” с участием экс-премьер-министра Татарстана Ильдара Халикова у меня пропал оператор. Зазвонили колокола, и все операторы выстроились в ряд, а моего просто не нашлось. Потом выяснилось, что его поманили, чтобы он снял одно выступление за деньги. Он пошел снимать и пропустил синхрон спикера (Короткий фрагмент интервью с человеком в кадре, - прим. ред.). Я тогда очень сильно ругалась.

Периодически у нас в эфире бывает что-то смешное. К примеру, была очень серьезная тема, но вместо нужного синхрона запустили видео, где МЧСник отпаивает кота. Благо, мы вовремя это увидели и убрали. Очень часто техника вылетает в последний момент, мы уже к этому привыкли. В оперативном эфире без этого, наверно, никуда. Зато мы практически всегда и везде бываем первые.

Вообще, в Татарстане было интересно работать, потому что ты ездишь по разным деревням и фермам - ближе к народу. Для меня съездить в какой-нибудь хороший район - всегда как праздник. Еще было очень интересно работать с президентом Рустамом Миннихановым. А сейчас получается, что я вообще не общаюсь с людьми. Иногда езжу на съемки, но они официальные, где таких человеческих отношений нет.

В Москве у вас другой характер работы?

Да. Я  работала с  темой украинского кризиса с Майдана до войны в Донбассе. Был момент, когда мы вещали только про происходящее в Украине, и вся нагрузка ложилась на наш отдел. Это было трудно, потому что тема смерти очень тяжелая.

Как вы справлялись с профессиональным выгоранием?

Как-то приходится абстрагироваться. Бывает, что мы с коллегами смотрим видео разрушений и говорим: “Как красиво!”. То есть мы смотрим на разрушение, но видим картинку с точки зрения операторской работы.

На “Россия 24” я воспитала в себе хорошую стрессоустойчивость.

Что бы ни происходило, даже если здание, в котором ты находишься, будет гореть, ты должен пойти и сделать.

И сделать нужно сейчас. Потому что через 20 минут может произойти что угодно, и я уже не успею сделать то, что отложила на потом.

И мы очень суеверные. Никогда нельзя говорить о том, что нам скучно. Иначе через 15 минут сойдет поезд или загорится завод. Реально, мы никогда не говорим, что нам нечего делать, мы находим, чем себя занять. Никто не знает, когда на нашей большой территории может что-то произойти. Поэтому мы не загадываем, чем будем заниматься в выходные.

Кем вы себя видите через 5 лет?

Я не знаю, кем я стану. Если говорить о карьере, я бы хотела стать корреспондентом на “Россия 24” либо “Вести”. Они мне очень близки по подаче, по духу. Я очень люблю свою работу и хотела бы не останавливаться.

А не хотите вернуться в Казань и развивать местные СМИ?

Я проработала в ГТРК “Татарстан” два года. Это отличная команда, там классно учат писать. Но за два года работы я поняла, что была практически во всех районах, и что события цикличны. Из года в год мы снимали одно и то же. Мне хотелось чего-то другого, чего-то большего. Поэтому я переехала в Москву. На данном этапе жизни я точно не собираюсь возвращаться. Честно говоря, я пока не представляю, каким образом я могла бы быть полезной республике. Я понимаю, что, если вернусь в Казань, то найду работу на следующий же день. Но я не знаю, что здесь нужно поднимать, ведь местные СМИ и так хорошо работают.

Как, по вашему мнению, трансформируется телевизионная отрасль за 5-10 лет?

Мне кажется, телевизор ушел в интернет. Stories в инстаграме - это тоже в какой-то степени телевизор. Вот что я смотрю с утра? Я смотрю своих друзей, которые путешествуют, или своих дальних знакомых, которые рассказывают, что происходит в мире. Мне кажется, что это гораздо интересней. Говорили, что телевизор умрет, говорили, что умрет радио, театр. Но все виды передачи информации еще существуют. И даже газеты, как бы их не хоронили, все еще кому-то нужны. Я не знаю точно, что будет с телевидением дальше, но мне кажется, оно еще будет в обычном виде.

На ваш взгляд, что помогает добиться профессионального успеха?

Мне кажется, чем больше работаешь, тем больше получается. И я считаю, что не стоит никого слушать. Может это прозвучит эгоистично, но это мой личный опыт. Перед поступлением на журфак мне говорили, что у меня ничего не получится. Когда я на старших курсах шла работать, мне говорили, что ничего не получится. Когда я уехала в Москву, мне тем более говорили, что у меня ничего не получится.

Слушать людей, которые говорят, что у тебя ничего не получится - бессмысленно.

Они не знают твой потенциал. Никто его не знает, кроме тебя. Хотя и ты его не знаешь. Поэтому, если у тебя однажды ничего не получилось, не надо расстраиваться. Нужно взять себя в руки и идти в другое место.

_{Беседовала Дина Юсупова.}

_{Фото Никита Тохтасинов.}